Лекция Василия Курдюкова о развитии альпинизма в Хабаровске (сокращённый вариант).
Февраль, 2018г.
Василий был председателем, затем президентом федерации альпинизма Хабаровского края с 1983 по 2014 годы, собственно, благодаря его деятельности альпинизм, как спорт, и получил развитие в Хабаровске.
НАЧАЛО.
В Хабаровск я приехал в 1980 г. после окончания Киевского института инженеров гражданской авиации. Во время учебы я приобщился к альпинизму, в институте была довольно сильная секция альпинизма, успел выполнить 3 разряд и частично норматив второго разряда.
В Хабаровске в те годы были сильные водники и спелеологи, а также мощная секция туристов лыжников на них первых я и вышел в 1981 году.
А вышел я на них таким образом: городской комитет комсомола проводил семинар актива общежитий. Я попал на этот семинар, и в один из дней было посещение лыжного туристского клуба «Фортуна». Сам семинар мне был мало интересен, а это мероприятие заинтересовало. И я пошёл посмотреть, что это за клуб. Турклуб располагался в женском общежитии в районе магазина «Тысяча мелочей». Туристы нам что-то рассказали, показали, вся компания посмотрела, послушала и ушла, а я остался. Смотрю, ребята этому не очень обрадовались, я тогда говорю: «Может чай попьем, у меня кусок палтуса есть», как оказалось, в этот день у одного из членов клуба Сергей Чеботова был день рождения. Так мы с ними и познакомились.
После этого я стал к ним частенько захаживать. Но про альпинизм не забывал. Мы очень много времени проводили на сопке Двух братьев. Выезжали в пятницу с вечера, добирались на трамвае до южного микрорайона, там пересаживались на автобус, едущий в пригород до сопки. Поздно вечером автобусы не ходили, и, те, кто задерживался, доезжали до химфармзавода на трамвае, а дальше пешочком с рюкзачком. В те времена на сопке собиралась вся туристическая тусовка. Однажды по осени 81-ого года смотрим поднимается к нам на сопку парнишка в красивой одежде, обвешенный буржуйским снаряжением, висят жумары, закладухи, красивая цветная веревка. Мы тогда о таком снаряжении даже мечтать не могли. Он поднимается к нам и говорит: «Мне нужны альпинисты».
Ему отвечают: «альпинистов тут нет, только туристы». Тогда я говорю: «Ну, вот я альпинист».
Это оказался Дима Зверев, он приехал по распределению из Ленинграда, где учился на военного картографа. Так мы с ним познакомились, и начали вместе думать, как развивать альпинизм.
Оказалось, что в Хабаровске была альпсекция на базе турклуба политехнического института. В ней в разное время состояло человек 15 – 20, а руководил секцией Игорь Диваев.
Когда мы с ним познакомились, у него был 2-й разряд по альпинизму, так же в секции было человек 5 – 6 значков и все. Это как раз было самое начало альпинизма в Хабаровске, секция организовалась где-то в 80-м году. Я точно этот момент не помню, но приблизительно в это время. В 1983 году Игорь Диваев переехал жить и работать на Камчатку в г. Елизово.
В Хабаровске в те годы регулярно приводились соревнования по скалолазанию, то под эгидой ВДСО (Всесоюзное добровольное спортивное общество) Трудовые резервы, то под эгидой ВДСО Спартак, то городского спорткомитета, с которым у нас завязались хорошие отношения. Дальше я расскажу об этом подробнее. Но нам то нужно было как-то выходить на альпинизм. Повысить квалификацию и получить разряды можно было только в альплагерях. Путевки, в которые выдавались через ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профсоюзов).
Альпинизм в СССР.
Альпинизм у нас в стране появился в 20-х годах прошлого двадцатого века, причем появился он на государственном уровне, и к началу Великой Отечественной войны в СССР действовало порядка 40 альплагерей. Все было серьезно, альплагеря были построены в горах на Кавказе, Тянь-Шане и Памире. Альпинизм до войны был очень популярен, массовость была сумасшедшая. Те, кто учились на геологов, должны были по программе пройти подготовку на значок Альпинист СССР.
Война внесла свои коррективы, стало не до альпинизма, лагеря закрывались. Считалось, что во время войны не до занятий альпинизмом. Но когда немцы стали прорываться на Кавказ, то поняли ошибку и стали собирать со всех фронтов альпинистов. Нужны были люди способные воевать в горах Кавказа. В Алма-Ате срочно открыли школу инструкторов, в которой готовили по ускоренной программе инструкторов по альпинизму, для бойцов проводили кратковременные курсы.
Альпинисты внесли большую лепту в победу на Кавказе.
После войны лагерей осталось меньше половины, и все начало с трудом возрождаться. После 1947 года массовость начала подниматься, но не так быстро, как до войны.
Что такое система альпинистских лагерей.
Строительство альплагерей было отдано на откуп профсоюзам. Профсоюзы строили лагеря, а всю спортивную работу вел спорткомитет и федерация альпинизма. Так что хозяйственными делами руководили профсоюзы, спортивными - федерация альпинизма. Все снаряжение изготавливалось на заводах по заказу профсоюзов. Был даже такой институт ВЦСПС, который занимался разработкой снаряжения. Снаряжение с точки зрения сегодняшнего дня было ужасное.
Я захватил практически три эпохи в развитии альпинизма в нашей стране.
В конце первой эпохи в 1977 году я первый раз поехал в альплагерь, и мне довелось тогда походить в триконях.
Это такие кожаные ботинки с толстой подошвой из кожи, на которую по ранту и на подошву набивались металлические набойки, которые назывались трикони. Ходить по скалам в них было одно удовольствие, но минусов было гораздо больше.
Каким образом люди попадали в альплагеря?
Энтузиасты - любители гор организовывались в секции, которые создавались обычно при крупных предприятиях и учебных заведениях. Профсоюзы выпускали путевки, затем эти путевки через федерацию распределялись по секциям. В наше время существовала такая систему, секция, которая показывала лучшие результаты, в основном по скалолазанию, получала больше путевок.
Но случались и сбои, когда профсоюзы куда-то случайно отправляли такие путевки. В Хабаровский край еще до моего приезда как-то прислали большое количество путевок, а что с ними делать никто не знал. Их раздали по туристским секциям, и довольно много туристов съездило в альплагеря. Это были ребята из той же «Фортуны», им выделили путевки, поскольку их хорошо знали. Был такой известный турист-водник Гера Ким, он тоже съездил. Так же туристы из других секций съездили, но альпинизмом они не загорелись, так и остались туристами. Да это и понятно, заниматься альпинизмом здесь все-таки довольно проблематично.
О путевках.
Путевки были новичковые, значковые и разрядные.
Для того, чтобы поехать на значок, нужно было заниматься до отъезда в горы, и приезжать в лагерь со специальной картой, где было записано, сколько часов теории прослушал, какие практические занятия прошел, как сдал физнормативы.
Образец предлагерной зачетной книжки.
По приезду в лагерь давали три дня на акклиматизацию, на третий день сдача физнормативов. Так же проходили медкосмиссию, особое внимание уделялось давлению. Могли и отсеять.
Смена длилась 21 день, все эти дни шли напряженные теоретические и практически занятия, изучали «опасности в горах», медицину, технику и тактику восхождений и т.д.
В конце смены делали перевальный поход, восхождение 1Б и сдавали экзамены. После этого выдавался значок «Альпинист СССР».
На следующий год можно было поехать так же на одну смену 21 день и закрыть 3 разряд. А со вторым разрядом начинались уже сложности. Он делился на две смены, путевку же давали только один раз в год. К тому же чтобы получить 2-й разряд нужно было сходить двоечку руководителем.
В отделении как правило 4 – 6 человек, каждому нужно сделать руководство двойкой. А к окончанию второй смены зачастую только один успевал это сделать. Потом нужно было найти подходящую компанию, чтобы совершить восхождение руководителем. Но путевки еще нужно было достать. Из Хабаровска это делать было проблематично. И как-то надо было эту задачу решать не имея, как сейчас, компьютеров, факсов, да и телефонов. Все материалы по всем видам спорта, в том числе и по альпинизму приходили в краевой спорткомитет, но он был совершенно не заинтересован в развитии альпинизма. Их прежде всего интересовали олимпийские виды спорта. И нам никак не удавалось договориться, чтобы они хотя бы завели отдельную папку, куда бы попадали материалы по альпинизму. И мы могли бы видеть то, что приходит.
Альпиниада на Эльбрусе.
В 1983 году военные решили провести массовое восхождение на Эльбрус в честь годовщины снятия фашистских флагов с вершин Эльбруса.
По всем военным округам была спущена разнорядка, чтобы направили на сборы военнослужащих альпинистов и туристов. Дима, как человек военный, был вхож в штаб, он узнал об этой разнорядке и быстро ее перехватил. Требовалось послать два человека от Дальневосточного военного округа, мы с Димой и поехали. Компания собралась очень приличная, приехали туристы, имевшие не ниже первого разряда, а среди альпинистов были мастера спорта международного класса, КМС, несколько перворазрядников и двое затесавшихся третьеразрядников, я и ещё один солдат с Московского военного округа. У Димы, правда, ничего не было по альпинизму, но был первый разряд по горному туризму.
Это был 1983 год, а в 1982 году наш альпинизм пережил колоссальное событие. Впервые советские альпинисты совершили восхождение на Эверест.
Я говорил о трех этапах в развитии альпинизма в нашей стране, так это было начало следующего этапа. Экспедиция дала большой толчок развитию нашего альпинизма, появились новые образцы снаряжения. Об этом событии журналист Юрий Рост написал великолепную книгу «Эверест-82». Книга написана просто изумительно, хорошо иллюстрированная. Надо отметить, что все фотографии в книге сделаны в основном фотоаппаратами «Смена», потому что наверху вся другая техника отказывала. Тогда еще не было такой надежной техники, как сейчас. Почти все восходители на Эверест участвовали в этом восхождении на Эльбрус. Командир нашего отделения был Валера Хрещатый, командиром отряда Мысловский. Диме Звереву очень повезло, он получил значок и удостоверение, в котором расписался Мысловский. В восхождении участвовало примерно 60 человек, подход к организации мероприятия был очень строгий, я бы сказал, что все было просто заорганизовано. В бассейн не ходить, а то жировую прослойку на коже смоете, в баскетбол и в волейбол не играть, чтобы ничего не повредить. Только можно было вокруг лагеря гулять и есть шашлыки. Но занятия проводились. Делались тренировочные выходы, во время которых весь путь наверх промарковали ветками. У меня даже есть фотография, идет вереница, и у всех под клапанами рюкзаков прутья торчат. Кстати, одного из ребят эти прутья спасли. Он буквально на несколько метров отошел в сторону от тропы, провалился в трещину и повис на прутьях. Всех разделили на два отряда, так двумя отрядами и ходили на восхождение. Один отряд делал восхождение на восточную вершину, второй – на западную.
По результатам восхождения, туристы получили значок альпиниста. У кого уже были разряды по альпинизму, получили просто запись в альпкнижку. После восхождения нам подарили ледорубы, хоть и с деревянными древками, но никелированные и с именными табличками. У меня он до сих пор хранится дома.
Вернувшись, домой после сборов, мы продолжили наши усилия по развитию альпинизма.
Начали более тесно работать с федерацией и с профсоюзами. Постепенно нас в городе стали уважать, и у нас появилась возможность заказывать путевки и ездить в альплагеря. Конечно же, не обходилось без накладок, порой путевки присылали совсем не те, что заказывали. Например, нам прислали путевки на месяц в альплагерь Артуч, это в Фанских горах на Памире. Туда принимали только со вторым разрядом. У нас же только у меня был незакрытый второй, и меня, в принципе, могли бы принять, но основная масса – это третьеразрядники. Мы все равно все поехали, и там нам даже удалось сделать восхождения и выполнить намеченное.
Так что в федерации альпинизма СССР нас стали воспринимать. Но наладить отношения с краевым спорткомитетом нам так и не удалось, а с городским комитетом мы хорошо сотрудничали, проводили с их помощью соревнования по скалолазанию.
Первоначально скалолазание было составной частью альпинизма, оно развивалось в альплагерях, где проводились соревнования по скалолазанию. Возникнув, как чисто наш отечественный вид спорта, скалолазание затем завоевало весь мир. Со временем скалолазание выделилось в отдельный вид спорта.
В Советском Союзе скалолазание усиленно развивал Пиратинский из Свердловска (ныне Екатеринбург). Он увел скалолазание на фанеру, после чего произошло разделение на Федерацию альпинизма и Федерацию скалолазания. Но в 1988 году появился Анатолий Бычков в Москве, который снова объединил альпинистов и скалолазов в Союз Альпинизма и Скалолазания, он сделал очень много для продвижения альпинизм и скалолазания. Надо отметить, что нам даже удалось попасть на всесоюзные соревнования памяти Шкарбана, которые проводились на скалах в Екатериновке. Честно говоря, мало кто видел в глаза этого Шкарбана. Он, хотя и жил в Приморском крае, но основное время проводил на сборах на Тянь-Шане и не участвовал в развитии альпинизма как такового, по существу, он просто был символом.
С Бычковым у нас установились очень хорошие отношения, мы много чего через него продвинули. Кстати, Бычков организовал выпуск брошюрок «Вестник гор», которые печатались у нас в Хабаровске Димой Зверевым. Дима был картографом, имел доступ к типографии и печатал эти брошюры на весь союз.
Хотя тираж был не такой большой, тем не менее это был наш вклад в деятельность федерации.
Вообще Звереву надо отдать должное, он был очень коммуникабельный, быстро нашел себе друзей в региональном спас отряде на Кавказе, очень хорошо работал с Бычковым, у него были друзья в г. Тагонроге. Так что он занимался контактами с альпинистами на западе, а здесь решением всех вопросов приходилось заниматься мне. Вся работа по продвижению альпинизма легла на нас с Димой, поскольку Игорь Диваев через год уехал в Елизово на Камчатку, где ему предложили должность главного архитектора. Таким образом, если говорить о становлении альпинизма в Хабаровске, то Диваев является его родоначальником, мы с Димой сначала находились у него в активе, а после его отъезда продолжили развивать хабаровский альпинизм. К сожалению, Игорь Диваев погиб в горах, и с его семьей связь прервалась.
Нам очень хорошо помогал Порхоменко – председатель спорткомитета Хабаровска, как я уже отмечал, под эгидой спорткомитета мы проводили соревнования по скалолазанию. Через ВДСО Спартак нам удалось провести альпиниаду на Кавказе совместно с тагонрогцами. Организацией альпиниады на Кавказе занимался Зверев, а выбиванием денег и решением организационных вопросов здесь занимался я.
Так мы жили, развивались и в общем то неплохо развивались, стали появляться разрядники, у нас даже первый КМС появился, это Сергей Ланцевич, позже переехавший в Питер. Он же первым из хабаровчан совершил восхождение на пик Коммунизма.
О Баджале.
Но нам все-таки хотелось осваивать и местные горы. В начале 1990-х годов мы начали присматриваться к горам Дальнего Востока. Дмитрий Зверев, как картограф занялся поиском подходящих для занятий альпинизмом горных районов. В конце концов он выделил два наиболее интересных горных района - хребты Баджал и Дуссе-Алинь. По своим каналам ему удалось договориться с вертолетом и слетать и посмотреть на эти горы.
Формальным поводом для заказа вертолета послужил приезд в Хабаровск американца Дугласа, который собирался организовывать для американских туристов туры на Дальний Восток.
От Дуссе-Алиня пришлось отказаться из-за его отдаленности. А вот Баджал заинтересовал. И мы начали думать, как бы нам организовать освоение этого района. В это же время Баджалом заинтересовались и приморские альпинисты. Это было очень кстати, в Приморье альпинизм в то время был более развит, там уже имелись свои инструктора, в Хабаровске же своих инструкторов тогда еще не было. А без инструкторов нельзя было провести альпинистские сборы. Мы договорились с Федерацией альпинизма СССР, что проведем на Баджале совместные сборы для классификации вершин. В марте 1991 года мы пригласили на Баджал председателя квалификационной комиссии России, вывезли его на вертолете в верховья реки Улун. Человек он был очень опытный с намётанным глазом, осмотрев на месте вершины хребта, он наметил варианты маршрутов 1, 2 и 3 категорий сложности.
Сразу после его отъезда мы занялись подготовкой сборов, и уже в апреле вылетели на Баджал, начали делать восхождения и классифицировать маршруты. К тому времени у нас появились первые инструктора.
С 1991 по 2000 год было классифицировано порядка 24 вершин. Основная масса маршрутов была заклассифицирована в том же в 1991.
Об инструкторах.
В конце 1980-х годов мы добились, чтобы нам выделили места в школе инструкторов.
Попасть в школу инструкторов было сложно:
во-первых, нужно подать соответствующую заявку;
во-вторых, нужно обосновать, что нам это действительно необходимо;
затем подготовить и отправить характеристики на кандидатов.
Комиссия рассматривает заявки и решает, выделять ли места секции. После того, как выделят места, начинается подготовка. За полгода нужно было написать 6 рефератов на разные темы, от политической до медицинской. Самое сложное – это писать реферат на политическую тему.
Например, была одна тема, не помню уже точно название, но ее очень сложно было писать, литературы по ней было слишком мало, и вся литература пестрила через раз «в соответствии с решением партии и правительства».
Все эти 6 рефератов нужно было написать, отпечатать и отправить в Москву, сама же школа инструкторов находилась на Кавказе в альплагере Эльбрус. Печатали все вручную на печатной машинке, компьютеров же в ту пору еще не было. Но, в конце концов, мы победили все эти трудности, и у нас появились свои инструктора. Из хабаровчан первыми инструкторами стали я, Водолажко Сергей, который вскоре после того, как стал инструктором, забросил альпинизм. Дёмин Сергей из политехнического института, пришел в альпинизм немного позже нас, но тоже был один из первых, сейчас от альпинизма отошел, работает где-то в автосервисе. Немного позже инструкторами стали Дима Зверев, Галина Купцова. Активное участие в освоении Баджала принимали инструктора из приморья: Гайнеев, Мельник, Шаферов, Филипова, Кольцов, Самвел (фамилию не помню), Сергей Эйдус, который был начспасом на всех наших баджальских сборах.
О Вадиме Гайнееве стоит сказать отдельно. Сам он из Комсомольска человек очень энергичный, в Приморье одно время был председателем Федерации альпинизма и скалолазания. Вадим занимался организацией спортивной части восхождений на Баджале, а мы в Хабаровске обеспечивали хозяйственную часть экспедиций. Так что он внес большой вклад в развитие альпинизма на Дальнем Востоке. Со временем он от альпинизма отошел, прилетал на Баджал в качестве начальника экспедиции, но сам уже не ходил. Кстати, ему принадлежит магазин «Тибет», в котором продается различное снаряжение для занятий туризмом и альпинизмом.
На сегодня в Хабаровске из тех, кто начинал здесь альпинизм, активным альпинистом остался только я. Получается, что начинал как один из самых сильных альпинистов Хабаровска, а заканчиваю, как один из самых старых.
Причины ухода остальных из альпинизма разные. В период перестройки многим стало не до занятий альпинизмом, нужно было как-то выживать: кто-то уехал, кто-то просто бросил. Дима Зверев занялся коммерцией, ушел из армии. Он как-то в одночасье просто взял и бросил альпинизм, и через какое-то время уехал в Канаду.
В конце концов, возникла такая ситуация, что мы деградировали почти полностью и даже не могли найти инструкторов на мероприятия. Есть инструктор Сергей Лягин - фигура очень интересная, он жил на два города – Хабаровск и Благовещенск. Там он учился, там начал заниматься альпинизмом, сюда он приезжал несколько раз для участия в соревнованиях по скалолазанию, выступал с очень хорошим результатом, и мы возлагали на него какие-то надежды. Но жизнь на два города приводила к тому, что зачастую он просто исчезал. Со временем он все-таки осел в Хабаровске, окончил школу инструкторов, стал инструктором, но как только стал инструктором, у него активность несколько поубавилась. Сейчас мы опять его года 3 не видели. Так что проблема с инструкторами остается, чтобы можно было свои мероприятия проводить.
О скалолазании.
Соревнования по скалолазанию мы проводили на сопке Двух братьев, эти соревнования нам были интересны до тех пор, пока они проводились по альпинистским правилам, т.е. бегали по скалам по правилам альпинизма: 3 точки опоры, локти закрытые и масса других ограничений. Отсечка времени была по спуску, залазишь наверх, садишься на дюльфер, спускаешься и по касанию земли – отсечка времени. Когда скалолазание ушло под крышу на фанеру, то правила поменялись, и лезть уже можно было, как хочешь, хоть на одном пальце, главное стало забраться наверх, стукнуть по пятну, и все! А все познания в снаряжении ограничивались обвязкой, карабином и узлом восьмерка. Если возникают трудности, то еще пользуются оттяжкой нижней страховки.
Если такие скалолазы переходят в альпинизм, то с ними страшновато ходить.
Однако мы все равно продолжали заниматься скалолазанием до тех пор, пока не появился Дима Злыгостев. Он из Комсомольска, друг или, возможно, родственник Вадима Гайнеева. Сам он, когда-то был водником, а его дочь Ксюша увлеклась скалолазанием. Когда я ее первый раз увидел на соревнованиях по скалолазанию, то меня поразили ее сумасшедшие задатки к скалолазанию, и я спросил, что это за девочка. Оказалось это дочь Димы. Он был человек с деньгами, и решил построить в городе скалодром под Ксюшу, долго выбирал место и, в конце концов, построил в 32 школе на ул. Ленина.
Там мы стали проводить соревнования, он и сам начал заниматься скалолазанием, и даже начал писать методички. Дочь его уехала в Новосибирск, сюда уже не вернулась, а его это дело зацепило. Так что нам можно было облегченно вздохнуть, было в чьи руки отдать скалолазание.
У меня оставалась проблема, кому передать альпинизм, потому что уже невозможно столько лет руководить альпинизмом, и я уже не тот, у меня уже нет свежих идей, все выработалось, и никого на подходе нет, кто бы мог это дело подхватить. Были надежды на Лягина, но ему это не было нужно.
О КЛУБЕ.
В 1980-х годах во время СССР мне удалось через райком КПСС выбить помещение под клуб в цоколе здания, в котором расположена детская библиотека им. Гайдара. Потом началась перестройка, и нас оттуда с треском выставили. В 1994 году Звереву удалось договориться с помещением под клуб на стадионе им. Ленина в манеже. Там мы пытались устроить подобие скалодрома, получилось плохо, но зато там была хорошая база, можно было тренироваться, и приходить в любое время.
Фактически Зверев руководил клубом до своего отъезда, он, внес большую лепту в развитие альпинизма в Хабаровске, жалко, что он все забросил и уехал.
Клуб объединил альпинистов, горных туристов и сочувствующих. Поэтому клуб назвали альпийский.
Руководил альпийским клубом Ланцевич до отъезда в С-Петербург, потом Женя Березовский тоже уехавший в С-Петербург. После них клубом руководил Саша Смирнов, но затем он увлекся парапланом и альпинизм забросил. Последним руководителем клуба был Сергей Снисаренко. В 2009 году клуб из манежа выкурили. Так что люди вроде и были, но как-то все разъехались кто куда, кто-то продолжает заниматься, но уже не в Хабаровске. Хабаровск оказался для них перевалочным пунктом.
С развалом СССР вся стройная система подготовки альпинистов развалилась, лагеря быстро рухнули, наступили смутные времена, когда, если есть деньги, то езжай куда хочешь; если нет, то сиди. Этот период продолжался довольно долго, и сейчас в новых условиях Федерация альпинизма России пытается опять вернуть все в русло какой-то нормальной организации.
Нужно отдать должное людям, которые занимались альпинизмом, им удалось сохранить его дух.
Особенно крупные секции постарались сохранить старую школу, которая очень хорошо зарекомендовала себя. Благодаря существовавшей в СССР системе подготовки альпинистов, когда человек шел в горы он знал, зачем идет, как нужно идти, как себя вести в горах и что с ним может приключиться. Сейчас же люди, идущие в горы, зачастую не знают, что они там забыли. Красиво - да, а что дальше? Возникни какая-нибудь случайность, и сразу могут последовать серьезные проблемы вплоть до смертельных исходов. К сожалению, наши ребята тоже попадали в сложные ситуации, хоть и не по своей вине, но они прочувствовали, что когда вдруг налетает непогода, то может случиться всякое.
О Саше Ермолаеве.
Была у нас в клубе Лариса Живодёрова, как-то она привела к нам четверых пацанов, причем пацаны были из трудных. Они пробыли у нас несколько лет, потом трое куда-то разъехались, а Саша Ермолаев остался. Задатки у него были очень хорошие, но он слишком сильно спешил. Хотел в 18 лет уйти в армию уже с 1 разрядом. Он был в Фанских горах, причем он там задержался, т.е. одну смену отбыл, потом ещё на одну смену остался (1 смена - 30 дней). В конце второй смены при спуске с горы Мария, он шел в связке с женой начальника учебной части лагеря. Не понятно, что там произошло, но они оба улетели и погибли. Это была единственная смерть среди наших альпинистов. Парень он был замечательный, в его честь назвали вершину на Баджале.
Еще раз о Баджале.
После первых поездок на Баджал и классификации маршрутов мы думали, что на Баджал будем летать каждый год. Обсуждали организацию стационарного лагеря, с баней, срубами под палатки. В те времена вертолетная заброска стоила не дорого, и мы даже обсуждали возможность доставки в лагерь вагончика. Но тут случилась гиперинфляция, цены стали расти просто дикими темпами. И вертолёты нам стали не по карману. Получился довольно большой перерыв, пока мы нашли возможность снова туда летать. Значительный перерыв получился с 2000 по 2010 годы, затем дела пошли на поправку.
Горы очень красивые, хорошие и действительно стоят своих категорий, маршруты сложнее, чем такие же на Кавказе.
Есть на Баджале вершина Хабаровских альпинисток. В группе, которая первая ходила на эту вершину была основная масса девчонок, мы подумали и решили назвать эту вершину - Хабаровских альпинисток, но в классификатор она вошла по ошибке как Хабаровских альпинистов. И мы никак не можем убедить Федерацию альпинизма России исправить ошибку, они все время забывают.
О ледолазании.
В начале 2000-х мы начали развивать ледолазание в рамках альпинизма.
В 2001 году у нас состоялись первые соревнования по ледолазанию. До этого мы в течении длительного времени не могли найти подходящее место. Сначала долго и почти безрезультатно пытались заливать карьер на Сопке Двух Братьев. Дима Зверев потратил много сил и времени на попытки залить подходящий ледовый склон, но ничего так и не получилось. Потом, с подачи приморцев, появилась идея проведения таких соревнований на водонапорной башне. Оказывается, в водонапорных башнях старой конструкции сверху есть сброс, на случай переполнения. Когда ты видишь обледеневшую башню, то это не неполадки, а нормальный режим работы. Но не всегда эти башни переливаются, мы объехали все окрестности в поисках подходящей башни. И вот как-то в 2000г я ехал через Сергеевку и увидел переливающуюся башню. Добиться разрешение на использование башни для наших целей было не просто, но, в конце концов, через главу местной администрации нам это удалось. И в 2001г. мы там устроили полноценные краевые соревнования по ледолазонию. Прошло все хорошо, нам понравилось, но больше на водонапорных башнях мы соревнования не проводили. В следующий раз залили столб на горнолыжной базе Дерсу в черте города, но там нам не понравилось.
Потом по предложению Паршина - председателя городского спорткомитета мы стали использовать для заливки льда световую опору на стадионе Юность. Не смотря на поддержку Паршина решать вопросы с заливкой с администрацией стадиона было очень сложно. В ноябре ударили морозы, и мы планировали начать заливку, чтобы сразу после Нового Года лед был готов, и можно было бы нормально лазить. Но из-за проволочек заливка начинается только в январе. Из-за этих неурядиц все затягивается, под Новый Год вроде можно заливать, но начинается оттепель. Только в январе удалось залить, и так повторялось каждый год. В конце концов, мы к этому привыкли и несколько лет проводили там соревнования. У нас появились некоторые отчаянные ледолазы. Было, конечно, интересно заниматься ледолазанием, потому что теперь под ледолазание появилось специальное снаряжение. Сначала мы лазали в обычных кошках, обычных ботинках, и это тянулось довольно долго, а потом произошел взрыв, скачек, снаряжение стало качественно другое. Появилось специальное снаряжение, ледолазание начало развиваться совершенно в другом направлении, и я подозреваю, что еще чуть-чуть, и оно уйдет под крышу, и возможно на фанеру, как скалолазание в своё время.
Настоящими подвижниками ледолазания стали Кирил Горохов, Александр Самченко, Сергей Гришкин, Сергей Лягин. Больших успехов в ледолазании достигла Лена Кочегарова, которая вошла в сборную команду России.
Кирил Горохов организовал гильдию ледолазов и стал играть заметную роль в развитии альпинизма в крае.
О передаче дел.
В конце 2013 года председателем краевой федерации альпинизма был избран Кирил Горохов. Я передал ему руководство Федерацией и частично отошёл от дел. К тому же еще начались организационные сложности. Сначала мы были просто Федерацией и жили себе спокойно. Потом мы должны были зарегистрироваться в Российской федерации альпинизма, это особых сложностей не представляло, нужно было лишь провести собрание и отправить соответствующие документы в Российскую Федерацию альпинизма, нас поставили на учет и все. Затем у нас появился альпийский клуб, альпийский, потому что объединял горных туристов и альпинистов. Клуб уже должен был зарегистрироваться в юстиции. То есть федерация работала сама по себе, а клуб сам по себе, но как юридическое лицо. Далее Хабаровская Федерация должна была перерегистрироваться с одновременной регистрацией в краевом спорткомитете и как юридическое лицо. Так что нужно было, чтобы кто-то нормально занимался всеми организационными делами. Вот Кирил взялся за это, и у него получается. Спасибо ему!
Полная аудиозапись лекции Василия:
Отчет о маршрутах, пройденных в 1991г., составленный Зверевым Д.